Содержание
- 1 Не время для секса? Почему молодые люди во всем мире перестают вступать в романтические отношения?
- 2 Все действительно настолько плохо?
- 3 Станислав Ткаченко:
- 4 Так что же происходит?
- 5 Ксения Тенишева:
- 6 Почему так происходит?
- 7 Юлия Вымятнина:
- 8 Если понятно, что «сломалось», почему это нельзя «починить»?
- 9 Закат эпохи лояльности: почему зумеры отказываются от верности работодателю и как это меняет рынок труда. Возможно, навсегда
- 10 Что будет, если все останется как есть?
Каждое новое поколение живет лучше, чем предыдущие — как минимум с 1950-х годов этот принцип был актуален для развитых стран планеты. Однако сегодня все больше говорят о том, что он в них больше не работает. Опросы показывают: миллениалы и зумеры обеспокоены своим будущим и полагают, что им недоступна та взрослая жизнь, которую вели их родители. Что об этом известно? Оправданы ли тревоги молодых людей? И если да, то что с этим можно сделать?
«"Я не могу позволить себе жить": зумеры преисполнены финансовой тревоги», «Почему мечты поколения Z о взрослой жизни рушатся», «Умерла ли американская мечта для поколения Z?» Вот уже не первый месяц материалы с такими заголовками появляются в крупнейших изданиях: от CNN до Business Insider.
Публикации эти возникают не на пустом месте — опросы показывают, что молодые люди в развитых странах все менее оптимистично смотрят на свое будущее. Так, в 2022 году исследование Junior Achievement показало, что больше половины американских школьников (54%) ставят под сомнение возможность обеспечивать предстоящие расходы, связанные со вступлением во взрослую жизнь.
Еще одно исследование, проведенное в 2024 году финансовой компании Credit Karma, показало: 48% опрошенных зумеров и 59% миллениалов ощущают себя аутсайдерами в финансовом плане.
Не время для секса? Почему молодые люди во всем мире перестают вступать в романтические отношения?
Все действительно настолько плохо?
Вопрос о том, насколько оправданы переживания молодых людей, является предметом ожесточенных дискуссий. Так, все та же компания Credit Karma использует для описания этого чувства термин «финансовая дисморфия» и напоминает, что 37% людей, испытывающих его, имеют накопления свыше 10 тысяч долларов.
Что такое финансовая дисморфия?
Этот термин придумал по аналогии с телесной дисморфией — психологическим расстройством, когда человек конвенциональной внешности чрезмерно обеспокоен какой-то особенностью своего тела, якобы делающей его непривлекательным. Под финансовой же дисморфией понимают излишнюю озабоченность своим финансовым положением сравнительно крепко стоящих на ногах людей. Термин получил широкое распространение в СМИ от Daily Mail до Forbes и Bloomberg.
Сторонники того, что проблема надуманна, указывают на рекордно низкий уровень безработицы среди молодых. Как писало в августе 2024 года издание Economist, зумеров можно назвать «самым богатым поколением», особенно если сравнивать с теми, кто застал в молодые годы Великую депрессию или экономический кризис 2008–2009 годов.
Станислав Ткаченко:
Профессор СПбГУ (цитата по РБК):
Думаю, роль социальных сетей и продвигаемых ими стереотипов оценки качества жизни и стандартов профессионального успеха высока. Постоянные жалобы на бедность, низкий уровень доходов и отсутствие перспектив карьерного роста — отражение инфантильности, свойственной молодежи. Они, даже имея приемлемый уровень доходов, все равно значительно беднее самых успешных людей современности, являющихся постоянными героями СМИ, кино и социальных сетей.
Впрочем, у этой точки зрения есть и свои противники — они указывают, что стоимость жизни (в особенности таких важных вещей, как образование и недвижимость) сильно выросла. Так, исследование, опубликованное в Stanford Center on Poverty & Inequality Pathways Magazine за 2019-й, показало, что лишь 44% миллениалов в 30 лет занимали должности, дающие более высокий социально-экономический статус, чем у их родителей. В то же время 49% респондентов имели худшие позиции. Также статистика показывает, что зумеры — самое закредитованное поколение.
Так что же происходит?
Так, в 2023 году исследователи из Кембриджского университета представили работу, в которой показали: далеко не все миллениалы вступили во взрослую жизнь на позиции хуже, чем их предшественники из поколения бэби-бумеров. Молодые люди из среднего класса, получившие престижную профессию, могли иметь даже лучшее положение, нежели люди, родившиеся в середине 50-х, в том же этапе карьеры.
Однако проблема заключается в том, что численность среднего класса в развитых странах сокращается. «К 35 годам 17% представителей поколения бэби-бумеров прошли путь от колледжа к месту в престижном профессиональном сообществе, например в юриспруденции и медицине, тогда как среди представителей поколения миллениалов этот показатель составил всего 7,3%», — отмечается в пресс-релизе Кембриджского университета.
В то же время исследование ученых показало, что молодые люди рабочих специальностей, напротив, живут заметно хуже представителей старшего поколения. «Например среди бэби-бумеров, 63% работников на низкоквалифицированных должностях имели собственный дом к 35 годам, для аналогичных специалистов поколения миллениалов этот показатель составляет 42%. Самые бедные миллениалы в сфере услуг теперь часто имеют отрицательный чистый капитал (то есть их долги превышают накопления и имущество), что было менее распространено среди бумеров», — говорится во все том же сообщении Кембриджского университета.
«Сегодня впервые за все долгое время мы наблюдаем ситуацию, в которой доля поколения детей, чьи доходы больше доходов их родителей, опустилась ниже 50%, — констатирует в беседе с Собака.ru Василий Аникин, доцент факультета социальных наук НИУ ВШЭ. — Для сравнения: для поколения 1970-х эта доля составляла 60%, а 1940-х — более 90%».
Таким образом, по-видимому, речь может идти не о том, что все молодые люди живут хуже предыдущих поколений. Скорее можно говорить о том, что на них сильнее сказывается все обостряющееся неравенство.
Ксения Тенишева:
Доцент Школы вычислительных социальных наук Европейского университета:
Экономическое неравенство, измеряемое, к примеру, индексом Джини (показывает разрыв между самыми богатыми и самыми бедными), продолжает расти: богатые продолжают богатеть, бедные не перешагивают порог бедности. Также в развитых странах снижаются доходы среднего класса, что во много обеспечивает такое яркое ощущение роста неравенства населения. При этом в других аспектах неравенство может даже сокращаться: так, снижается уровень крайней бедности.
Click here to preview your posts with PRO themes ››
Почему так происходит?
«Тут произошло сразу несколько историй», — рассказывает в беседе с Собака.ru профессор европейского университета Юлия Вымятнина. К примеру, объясняет она, изменилась демографическая структура общества. «Поколение "в серединке" оказалось в ситуации, когда у них на руках уже пожилые родители, но их дети еще не выросли в достаточной степени, чтобы самим себя обеспечивать. Раньше рожали в среднем раньше и успевали вырастить детей (и помочь им встать на ноги) до того, как родители начинали нуждаться в опеке. Теперь получается, что нужно помогать и тем, и другим одновременно. Ресурсов на всех не хватает, в том числе меньше финансовой помощи обеспечивается детям», — говорит она.
Следующее обстоятельство, которое давит на молодых людей, — растущие цены на жилье, наблюдаемые в самых разных странах. Так, в США медианная цена дома с 2020 по 2024 год выросла на 17%. О жилищном кризисе говорят в Канаде, Великобритании, Аргентине и других странах. В итоге обладание собственным жильем, еще недавно казавшееся важным атрибутом взрослости, оказывается недоступно многим молодым людям (даже в отдаленной перспективе).
Четвертая причина — повышение стоимости обучения в вузах, и, как следствие, растущие задолженности по образовательным кредитам. «Студенты платят большие деньги, а потом не могут найти работу, на которую рассчитывали, — как из-за низкого качества образования, так и из-за того, что требования к работникам сейчас могут меняться сильно быстрее, чем успевают измениться университетские программы», — констатирует Вымятнина.
Юлия Вымятнина:
Профессор Школы вычислительных социальных наук Европейского университета:
Ну и еще изменилась структура рынка труда — в развитых странах много мигрантов, не только готовых подметать улицы, но и выполнять более интеллектуально требовательную работу за относительно небольшие деньги. Это не значит, что мигранты отбирают рабочие места (скорее нет, в большинстве развитых стран снижение населения), но мигранты способствуют снижению зарплат.
Плюс к этому переход к экономике платформ и маркетплейсов, где можно заработать, но сложно заработать много, даже если очень стараешься. Перекос рынка труда в сторону неоправданно высоких зарплат в одних профессиях (финансовый сектор, юристы, профессиональный спорт) и, соответственно, переизбытка тех, кто хочет в эти профессии попасть (забывая, что в условиях высокой конкуренции заработать ту самую высокую зарплату будет значительно сложнее).
Наконец, Ксения Тенишева отмечает изменение отношения к потребительскому кредитованию. «Социологи очень хорошо понимают, что для грамотного использования этого инструмента, нужно определенное образование и набор навыков. К сожалению, более бедные люди скорее этими навыками не обладают и при этом оказываются активными пользователями потребительских кредитов и — что еще хуже — микрокредитов. В итоге их уровень благосостояния только снижается, в то время как для богатых кредитование – это возможность иногда не просто сэкономить, но и заработать», — говорит она.
А что происходит в России?
В России ситуация во многом обратная. В результате кризиса 1990-х годов главными проигравшими оказалось поколение бэби-бумеров. «Наши данные показывают, что шоки 1990-х ударили в большей степени именно по поколению бэби-бумеров и представителям ранней волны поколения X, — рассказывает в беседе с Собака.ru Василий Аникин, доцент факультета социальных наук НИУ ВШЭ. — При этом выигрыши последующих поколений нелинейны. Они сильно зависят от качества локального рынка труда, качества полученного образования и культурного капитала семьи — образования родителей».
Если понятно, что «сломалось», почему это нельзя «починить»?
«Не все вещи здесь нужно чинить», — полагает Юлия Вымятнина. К примеру, многие демографические сдвиги связаны с изменением образа жизни и урбанизацией, продолжает эксперт.
«Что важно починить — подход к экономической политике, к госдолгу, к обязательствам государства, — говорит эксперт. — Немного снизить патернализм, одновременно подталкивая людей больше думать о будущем. Важно настраивать регулирование, чтобы никакие платформы и маркетплейсы не могли извлекать монопольные выгоды из своих отношений с другими участниками. Думать о налоговой системе, которая позволит сделать распределение богатства (не только и не столько дохода, а богатства!) не настолько перекошенным в сторону сверхбогатых».
Однако, добавляет Ксения Тенишева подобные изменения требуют структурных изменений, которые очень сложно провести. «Здесь нужны скоординированные воздействия на все сферы, а для этого нужна большая политическая воля на глобальном уровне», — говорит она, отмечая, что у наиболее уязвимых и пострадавших от роста неравенства категорий людей «слишком мало власти — политической и социальной, — чтобы они могли эффективно отстаивать свои интересы». При этом, как подчеркивает Василий Аникин из НИУ ВШЭ, «существует сильная резистентность и даже противодействие [изменениям] со стороны национальных и глобальных элит».
Закат эпохи лояльности: почему зумеры отказываются от верности работодателю и как это меняет рынок труда. Возможно, навсегда
Что будет, если все останется как есть?
Здесь мнения экспертов в значительной мере расходятся. Так, Юлия Вымятнина полагает, что общественные изменения, приведшие к тому, что многие молодые люди оказались в непростой экономической ситуации, еще могут принести им пользу. «В перспективе у молодого поколения должно появиться больше возможностей, хотя бы в силу продолжения демографических изменений (старение населения), а также трансформации экономики и, конечно, самого социума», — полагает она.
Ксения Тенишева также оговаривается, что невозможно предсказать всех последствий происходящих сейчас технологических и социальных сдвигов. «Возможно, нас всех внезапно спасет искусственный интеллект (хотя я не уверена), или еще что-то, — говорит собеседница редакции. — Например, поколение "альфа" может изобрести какой-то другой подход к жизни в этом изменяющемся обществе и найти в нем свое место. Однако из данной точки кажется, что шанс обзавестись своим жильем и съехать от родителей теперь будет далеко не у всех».
В свою очередь Василий Аникин из НИУ ВШЭ считает, что при сохранении статус кво, последующие поколения «все больше и больше будут лишаться средств потребления». «Будущие поколения будут испытывать бÓльшие проблемы с достижением психологического благополучия в силу высокой цифровизации их повседневной жизни и проникновения высоких технологий в интимную сферу жизни», — заключает он.