Песня «Сигма-бой» Светланы Чертищевой (Betsy) и Марии Янковской стала виральными феноменом в соцсетях по всему миру, только в YouTube у видео на нее за четыре месяца набралось больше 77(!) миллионов просмотров. Кажется, слагаемые популярности очевидны: запоминающаяся мелодия, заразительный хук в припеве, заигрывание с мемом про сигму. Но редакция Собака.ru решила копнуть глубже: доцент НИУ ВШЭ Антон Азаренков и доцент Европейского университета Йоэль Регев пришли на помощь.
Трек «Сигма-бой» появился в начале октября 2024 года. Его исполнили российские тиктокеры 12-летние Светлана Чертищева (Betsy), в чьей биографии также хит «Симпл димпл поп ит сквиш», и Мария Янковская. Музыку сочинил папа Betsy Михаил Чертищев — композитор «Лунтика» и «Барбоскиных», с текстом ему помог Мукка (Серафим Сидорин).
В тексте обыгрывается архетип сигма-парня, который уже несколько лет вирусится в соцсетях. Сигма — это маскулинный волк-одиночка, противостоящий общественным нормам, ценящий независимость и самодостаточность. Буквальное его олицетворение — образ Патрика Бейтмана с самодовольной ухмылкой из фильма «Американский психопат» (хотя изначально тот был сатирой на культуру яппи).
Всего за месяц трек стал сенсацией во вселенной тиктокеров. Пожалуй, самый известный пример — немецкий блогер с ником @simonbth1. Он запустил следующий тренд: включать «Сигма-боя» на огромной колонке в общественном транспорте. Когда его видео стали собирать больше 40 миллионов просмотров, появилась лавина схожих тиктоков. Параллельно азиатские подростки начали снимать липсинки, а европейские диджеи — записывать ремиксы.
Итог: «Сигма-бой», собрал больше 77 миллионов просмотров в Youtube, возглавил чарт Viral Songs Global в Spotify, вошел в десятку чарта Billboard «Hot Dance/Pop songs» (наравне с Charli XCX и Билли Айлиш!) и появился в чартах Shazam, Apple Music и iTunes.
Йоэль Регев
кандидат философских наук, доцент Европейского университета
В этом треке есть две главные фразы. Первая: «Сигма-бой <…>, каждая девчонка хочет танцевать с тобой». Вторая: «Я такая вся, что добиваться будешь год». Они напоминают о феномене «трансгрессии» — перехода границы между возможным и невозможным. То есть сначала Сигма-бой — предмет желания всех девчонок (и, соответственно, героини), а потом оказывается, что это она — высокий идеал (ее он «добиваться будет год»). Сигма-бой — максима, для достижения которой от девчонок требуется тотальная мобилизация сил. Лирическая героиня же оказывается за пределами этой борьбы, она над ней.
Click here to preview your posts with PRO themes ››
Это близко гегелевской диалектике раба и господина, соревнованию между двумя персонами. Они меняются местами: в начале трека господин — Сигма-бой. Однако героиня становится больше, чем остальные его девчонки-фанатки, и он превращается в раба.
С чем связан успех трека? С концепцией Бориса Поршнева о появлении человека разумного. Согласно Поршневу, в начале человеческой истории ухудшается климат, еды становится меньше, и в какой-то момент неандерталец говорит соплеменнику: «Давай сюда своего ребенка, я его съем». А тот ему отвечает: «Я что-то не понял». Именно в этой фразе «рождается» человек разумный, сопротивляющийся непониманию.
В треке «Сигма-бой» привлекают как раз неочевидные название и текст: «бэнкролл», «бэк на стол», «бьюти-бокс». Поп-культура — это всегда guilty pleasure. Ее аспекты нас привлекают, но мы этого немного стесняемся. «Сигма-бой» учит нас разрешать себе наслаждаться поп-музыкой. Ведь это та самая «непонятная» сущность, которая лежит в основе истории человека разумного.
Антон Азаренков
кандидат филологических наук, доцент НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге
Сразу же бросаются в глаза текстуальные особенности трека. Во-первых, его принципиальное двуязычие. Английскими словами в тексте обозначаются приметы денежного достатка, маркирующие другой — недостижимый — мир. Эта ситуация напоминает старославянскую синонимию: глаза предназначены для созерцания материальной действительности, а вот зеницы – уже для мира духов и ангелов (как в пушкинском «Пророке»).
Слова «Сигма-бой», «бэнкролл», «бьюти-бокс» выполняют здесь схожую функцию: это «священный» язык, который обозначает принадлежность лирического героя к «божественному» миру. При этом радость Господня подменяется радостями же консьюмеризма: «Сигма, сигма-бой — я икона твоих икон. Обо мне мечтают так, как будто я биткоин, понял?».
Вторая важная особенность: текст трека построен на суггестивном параллелизме, повторах и форсировании императивных конструкций (как заклинание или квазирелигиозный гимн). Смысл и сюжет отходят на второй план, автору важнее утвердить «божественный» статус символов потребления. Прием, далеко не новый в поп-музыке, — вспомнить хотя бы нетленное: «Эту сумку мне муж купил, эти “Ролексы” муж купил, кольцо с бриллиантом мне муж купил, муж купил, мне муж купил».
«Сигма-бой» напоминает гимн еще и характерным сверхдлинным хореическим метром в припеве. Семистопный хорей нередко обыгрывался в поэзии Серебряного века. Сравните сами: чем припев «Сигма-боя» — не «Заклинание стихий» Константина Бальмонта?
Заглавное фото: обложка релиза песни